Сбор пластика идея бизнеса
Я восемь лет сортирую мусор
С мусором у меня сложные отношения: я не могу его выбрасывать в несортированном виде. Мне важно разделять отходы — это мой вклад в сохранение нашей планеты, я так делаю восемь лет и по-другому уже не могу. Начинала раздельный сбор с пластиковых бутылок, а потом добавляла другие типы мусора — стекло, бумагу, — разбиралась, что перерабатывается, а что нет.
Мусорное ведро дома практически не собирается, потому что я сортирую всё, что можно переработать, и складываю на балконе. Много места это не занимает — та же коробка от хлопьев в сложенном виде не больше листа бумаги. Вывозим рассортированное примерно раз в полгода.
Я кручусь в этой сфере, читаю очень много материалов на эту тему, поэтому знаю, что переработают, а что выбросят в общую кучу. Например, не бутылочный ПЭТ — контейнеры для тортов и магазинных салатов — в России нигде не принимают и не перерабатывают. Поэтому я стараюсь не покупать продукты в такой упаковке.
Если бы не начала в декрете, было бы поздно
Я решила действовать, когда сидела в декрете. Поняла, что если не сделаю это сейчас, то после выхода на работу точно не смогу совмещать ее с проектом. А бросить работу и уйти с головой в бизнес я была морально не готова — боялась, что ничего не получится.
Муж поддержал мою идею и обещал помогать. По факту же получилось так, что большинство задач и проблем решает именно он.
В новогодние праздники я приступила к запуску: узнавала, к кому идти за разрешением на установку контейнеров и писала бизнес-план. Я экономист по образованию, поэтому опыт у меня уже был.
Чтобы начать работать, нужно было поставить во дворах мусорные баки для раздельного сбора отходов. Просто так их поставить нельзя — нужно договариваться с районной администрацией.
Я решила начать со своего района и записалась на прием к главам управ.
Чиновники отказывали, а потом сами пришли за помощью
Всё началось с отказов: главе управы моего района не понравился бизнес-план, и он несколько раз отказывал в сотрудничестве. Он находил тысячу замечаний, говорил, что это не будет работать. Я дорабатывала бизнес-план, снова шла со встречным предложением, обсуждала, но безуспешно.
Потом мне повезло — префект округа выпустил приказ о том, что во всех районах должны появиться контейнеры для сбора пластика. В управах на это бюджета не было, и тут я резко всем стала нужна. Ситуация поменялась: теперь не я ходила с предложениями, а районные управы делились моим номером между собой и просили поставить контейнеры в их дворах.
Мы были первыми на этом рынке, зато теперь в Южном округе в каждом дворе стоят контейнеры. Расти некуда.
Восемь миллионов на запуск
Главы управ согласились работать, но мне пришлось поменять планы. Я хотела делать полноценный раздельный сбор четырех фракций: стекла, бумаги, металла и пластика.
От макулатуры и металла меня сразу отговорили — их обычно воруют. А у стекла очень низкая рентабельность, и с ним тяжелее работать. Килограмм пластиковых бутылок приносит 25 рублей, а килограмм стеклянных — всего 1,5 рубля. При этом со стеклом невозможно работать без оборудования и мусоровоза. Человек в силах поднять большой мешок с пластиком — он весит примерно 20 килограмм, а такой же мешок со стеклом — 200-300 килограмм.
Поэтому занялись только пластиком.
Бизнес не может держаться только на одной идее спасения мира, нужно еще и зарабатывать
На запуск у нас ушло порядка восьми миллионов рублей. Деньги собирали отовсюду: вытащили личные накопления, одолжили у родственников и взяли кредит.
Вот на что ушли деньги:
- 400 сетчатых контейнеров для сбора пластика в районах — 3,5 млн;
- три машины обслуживания, которые объезжают контейнеры и привозят их содержимое на наш склад — 2,5 млн;
- два пресса и перфоратор для работы с пластиком на складе — 1 млн;
- аренда склада и зарплата сотрудникам на первые три месяца — 1 млн.
Чтобы собирать пластик из контейнеров, купили три газели
Обычно на работу с мусором еще нужно получать лицензию, но пластика это не касается. Лицензия нужна для отходов с первого по четвертый класс опасности, а пластик относится к пятому. Чтобы не было претензий со стороны Росприроднадзора, это нужно подтвердить документами.
Специальная лаборатория взяла пробы и указала в протоколе, что отходы, которые собираются на нашем складе, действительно относятся к пятому классу опасности. Работа лаборатории обошлась нам еще в 15 000 рублей.
Договор с госучреждениями нас не защищает
Пластик бывает семи видов, перерабатывают всего пять из них. Компания Елизаветы занимается двумя видами: пластиковыми бутылками, ПЭТ, и полиэтиленом низкого давления, ПНД, из которого делают канистры, большие бочки и бутылочки из-под бытовой химии.
Сейчас мы работаем в семи районах на юге Москвы: Восточном Бирюлево, Западном Бирюлево, Южном Чертаново, Центральном Чертаново, Нагатино-Садовниках, Южном Орехово-Борисово и Зябликово.
Чтобы организовать сбор пластика на местах, мы заключаем договоры с жилищниками — государственными бюджетными учреждениями, которые обслуживают районы. По факту это управляющие компании, только государственные.
С договорами всё не так просто. Если их не заключать, нас могут в любой момент выгнать с площадок. Но даже с договором такой риск есть, потому что за расторжение договора нет штрафов.
Когда я составляла договор, был выбор: прописать либо штрафы, либо условие, что жилищники выкупят наши контейнеры, если расторгнут договор раньше времени. Договор со штрафами госучреждения подписывать не хотят, а выкупить не могут, потому что тогда придется участвовать в тендерах.
Однажды УК забыла приварить наши контейнеры. Один украли
Место для установки контейнеров ограничено контейнерными площадками, там где стоят обычные мусорные баки. Жителям проще выбрасывать основной мусор и заодно выкинуть отдельно пластиковые бутылки. Чтобы поставить контейнеры в дополнительные точки, нужно согласовывать с владельцем земли.
Контейнеры часто воруют, чтобы сдать в металлолом. Мы это знали, и с самого начала с нами ездил сварщик из жилищной службы, приваривал все контейнеры.
А потом мы допустили ошибку. У нас не хватало времени обслуживать контейнеры и одновременно ставить новые, поэтому мы попросили управляющие компании приварить наши контейнеры. Конечно, они это забыли сделать. К счастью, у нас успели украсть только один.
В этот контейнер ночью въехала машина, пришлось заменить на новый. Такое бывает, но нечасто
Прогноз на выручку оправдался, а на расходы — нет
Мы собираем пластик из контейнера в среднем раз в неделю. По каждому контейнеру я веду статистику: насколько он заполнен. Эти данные собирают водители, я переношу их в таблицу и распределяю маршруты на следующий день.
На карте я отмечаю все наши контейнеры. Огоньком обозначены те, которые нужно вывозить чаще
Наполняемость зависит от района, сезона и расположения. Например, летом чаще пьют газировку и пиво, поэтому бутылок становится больше. А в некоторых дворах контейнеры стоят в отдалении — людям не хочется лишний раз идти до них, и сетки заполняются медленно.
У нас три машины-газели, водители ездят без помощников и сами разгружают контейнеры. Мы пробовали приставлять к водителю помощника, но оказалось, что это не сильно помогает: один водитель успевает собрать 20 контейнеров, а с помощником — 30. Получается, что зарплатный фонд разрастается в два раза, а эффективность — всего в полтора.
В бизнес-плане я рассчитывала, что водитель сможет собирать 50 мешков. Мы хотели вставлять в контейнеры биг-бэки — это такие большие мешки на стропах, даже предусмотрели для них крючки. По плану водитель должен был снимать этот мешок и закидывать в машину, а на замену вешать новый. На весь процесс уходило бы пять минут.
На деле оказалось, что мешки пачкаются и выглядят неприглядно. В управе нам сказали «Убирайте, это некрасиво». Сейчас водитель открывает контейнер, высыпает мусор, собирает и заполняет машину — на всё это времени уходит в два раза больше.
Мои планы оказались реальными: мы собираем и продаем столько, сколько я думала, но траты в три раза выше. Я была слишком оптимистична, предполагая, что один водитель сможет объезжать 50 контейнеров. По факту вместо одного водителя требуются трое.
Мои планы оказались реальными: мы собираем и продаем столько, сколько я думала, но траты в три раза выше
Бывают случаи, когда доступ к контейнеру перекрывает машина, или всё завалено снегом. Мы ничего не можем с этим сделать. Приходится возвращаться за мусором на следующий день, а если снова не повезло, то приезжать еще и еще раз. Это увеличивает время и затраты.
Мы пробовали об этом сообщать в жилищные компании, но они не могут с этим ничего сделать. У них нет эвакуаторов или другой техники. Если контейнер заполнен, а перед ним машина, нашему водителю приходится через приемное окошко доставать бутылки по одной, чтобы освободить место. За переполненные контейнеры приходят штрафы.
Штраф могут назначить, даже если к контейнеру не подобраться. Но не нам
Есть три варианта негативного отклика на переполненные контейнеры.
Первый — штраф от ОАТИ — объединение административно-технических инспекций Москвы, в частности инспекция по контролю за вывозом мусора. Именно они контролируют чистоту и санитарное состояние.
Большая часть контейнерных площадок находится под видеонаблюдением, и когда возникают проблемы с мусором, это фиксируется камерой. В жилищную компанию приходит фотография, а они уже пересылают ее нам.
Доступ к контейнерам могут перекрывать машины жильцов, неубранный снег или песок, который коммунальщики привезли для ремонта. Всё это — не оправдание для переполненных контейнеров
Другой вариант — портал «Наш город». Там жители могут написать жалобу и потребовать решить проблему с переполненными контейнерами. Нам говорят, что пришла жалоба с портала, мы оперативно выезжаем и устраняем проблему.
Третий вариант — звонок нам напрямую. На наших контейнерах есть номер телефона, по которому можно дозвониться до меня. А я договариваюсь с водителем, чтобы он поехал на определенный адрес. Чаще всего забираем контейнер в тот же день, максимум на следующий. Обидно, что люди не звонят по номеру телефона, а сразу же пишут жалобу.
Раньше на контейнерах висел плакат с призывом и нашим номером телефона. Сейчас добавили разъясняющую инструкцию, чтобы жители не бросали лишний мусор
Штрафы платим не мы, а жилищники, потому что они несут ответственность за чистоту во дворах и своевременный вывоз мусора.
Но из-за штрафов у нас портятся отношения с управляющими компаниями: их сотрудникам приходится отвечать на жалобы, писать объяснительные, оправдываться перед жильцами. Отношения портить не хочется, потому что нам с ними работать еще много лет вместе. Поэтому мы стараемся оперативно выехать на место, чтобы забрать мусор.
Мы сортируем пластик и продаем переработчикам
В контейнеры часто кидают лишний мусор: упаковки от тортов, тетрапаки, подгузники, детские игрушки — недавно нашли в контейнере детскую колясочку. С игрушками отдельная проблема. Игрушки обычно делают из не маркированного пластика. Пока нет маркировки — невозможно переработать, потому что неизвестно, что это за материал.
Раньше водители на месте досортировывали содержимое контейнеров и выкидывали лишний мусор — то, что не относится к пластику. Сейчас собирают всё в мешки и везут на склад.
На складе находится наше производство. Там рабочие разделяют содержимое на четыре потока: ПЭТ от напитков, ПЭТ-бутылки из-под масла, двойка-канистры и двойка-флаконы. Все это запускают в перфоратор — он делает дырочки в бутылках, чтобы можно было спрессовать бутылки. После пресса получаются кипы размером 1,20 м на 1,08 м весом примерно 100 килограммов. Дальше на склад приезжают покупатели на фурах и загружают эти кипы раз в две недели. Такая отгрузка приносит порядка 200 тысяч рублей.
Синий шкаф — это пресс, он сжимает пластик с усилием в 24 тонны. Сотрудник вручную загружает бутылки в пресс и опускает рычаг, потом докладывает еще партию бутылок и снова сжимает. И так, пока не получится стокилограммовая кипа
На складе работает трое рабочих. Они справляются с тем объёмом, который есть зимой, но летом приходится нанимать еще несколько человек. Обычно два рабочих прессуют, а один досортировывает и перфорирует. Прессы работают целый день.
Выручка в месяц в среднем составляет 400 000 рублей:
- 300 000 уходит на зарплаты с налогами,
- 55 000 аренда склада,
- 25 000 бензин.
- 20 000 прибыль.
Кипа из пластика ПНД выглядит празднично, хотя в ней всего лишь бутылочки от бытовой химии, канистры, садовые лейки и горшки для рассады
Отсортированный пластик в кипах у нас покупают переработчики. Они моют кипы и разрезают на кусочки. Разрезанный спрессованный пластик называют «флексом». Его снова моют и отделяют крышки и этикетки. На следующем этапе флекс превращают в гранулы, из которых делают готовую продукцию — снова пластиковые бутылки или ПЭТ-ленту, синтипол, полиэстровую ткань.
Переработчики приезжают к нам на склад на фурах. В одну фуру влезает порядка семи тонн прессованного пластика
Одно предприятие, как правило, занимается одним видом пластика. Переработчик может иметь полный цикл — от сбора до конечного продукта. Часть переработчиков только закупают уже собранный пластик и перерабатывает только во флекс. У них есть оборудование, которое эти бутылки моет, режет и делает гранулы, а дальше уже они перепродают другому производству.
Мы работаем с несколькими переработчиками ПЭТ и с несколькими переработчиками ПНД. Наши ПЭТ-бутылки перерабатывают в Серпухове, Рязани и Егорьевске. ПНД в Химках, во Владимире и в Солнечногорском районе Москвы.
Этот бизнес не приносит денег
В начале бизнеса у меня была установка: «Не получится — выйду назад на работу, получится — буду заниматься тем, что интересно». Скоро декретный отпуск заканчивается, и я буду возвращаться на работу. Пока бизнес закрывать не буду, но он не приносит таких денег, чтобы хватало на жизнь. Я бы даже сказала, что он ничего не приносит, поэтому у меня нет возможности сейчас уволиться с работы и продолжить заниматься бизнесом. Как-то буду стараться совмещать.
Сейчас основная часть работы лежит на плечах мужа. Он решает проблемы с машинами, водителями, рабочими. И при этом продолжает работать в офисе с 9 до 18.
Возможно, одна из причин нашего неуспеха как раз то, что мы не можем полностью погрузиться в бизнес: муж работает, а я занимаюсь ребенком.
Роман Себекин — участник конкурса «Я бизнесмен — 2014». Видеоролик можно посмотреть по ссылке.
В интервью «Контур.Журналу» автор уникальной технологии по превращению пластика в стройматериалы рассказал о преимуществах материалов из вторичного сырья и сложностях работы в России, о том, чему он научился в США и как намерен превратить свой проект в франчайзинговую сеть.
Перерабатывать пластик нигде не учат
Я запустил проект в 2002 году. Мы перерабатываем все виды пластиковых отходов и производим строительные материалы, а также пытаемся создать принципиально новые материалы, исследуем, как из одного и того же сырья получить более качественный продукт или продукт с иными свойствами.
Научные исследования — одно из самых важных направлений в нашей компании. Я занимаюсь ими сам, хотя у меня нет профильного образования, есть два диплома — экономиста и юриста.
На нашем предприятии нет химиков, это бессмысленно — переработке пластика нигде не учат. Максимум дают какие-то формулы, что с этим делать дальше — никто не знает. Я уверен, что любой человек может добиться в этом деле больших высот, разработать подобную технологию и построить себе дом. Ведь проект и начался как раз с того, что я хотел построить свое собственное жилье либо запустить бизнес: денег и на то, и на другое не хватало, и я решил объединить свои цели.
За те 11 лет, что мы присутствуем на рынке, мы получили очень большой опыт в сфере переработки. Скорее всего, подобными знаниями в России обладают лишь единицы. Конечно, у нас есть конкуренты, но их деятельность узконаправленная. К примеру, они перерабатывают только пластиковые бутылки. Мы же перерабатываем абсолютно любой пластик: стараемся диверсифицировать наш проект, чтобы уменьшить риски, потому что если какой-то вид отходов не удается продать, для нас это убыточно.
Вторичные материалы качественнее и дешевле
Сейчас у нас небольшое затишье. Ждем заказов, потому что Волгоград – город со своей спецификой, он ориентирован на строительную сферу, а она как раз осенью сворачивается. Пик строительного сезона приходится на весну и лето. В это время многие люди строят частные дома. В основном именно они заказывают у нас полимерпесчаные блоки. Также в это время заказывают черепицу или тротуарную плитку. Половина заказов поступает от частников, еще половина — от организаций.
В большей степени помогает сарафанное радио. Однажды мы привезли одному клиенту материалы, он сделал пристройку к дому, потом баню. После этого соседи с улицы начали его расспрашивать, примерно половина сделала у нас заказ. Наши материалы особенно подходят для строительства бань и бассейнов, потому что блоки делаются на основе пенопласта, который не впитывает влагу.
Мы производим полимерпесчаные изделия: плитку, черепицу, полистиролбетонные блоки. Часть переработанного пластика перепродаем предприятиям, которые в нем нуждаются. Основные преимущества наших материалов в том, что они экономичные и качественные. Плитка, сделанная из пластика, намного долговечнее бетонной. Срок службы бетона в России — примерно четыре года в северных и центральных регионах, наша плитка служит минимум 10 лет.
Полистиролбетон есть на рынке, но он сделан из первичного материала и стоит дорого. Тот, что производится из вторичного сырья, очень теплый и легкий, пригоден для промышленного и офисного строительства. К примеру, в прошлом году мы построили детский сад.
Как удивить США
Недавно я прошел стажировку в Unreasonable Institute в США. Они занимаются поддержками проектов в области социального предпринимательства — не только в сфере переработки отходов, приветствуются самые разные проекты. Например, в Индии организуют доступ к чистой воде, в Африке производят кормовые добавки из отходов манго. В США делают гамаки, продают их внутри страны и дают работу выходцам из Таиланда. Было 14 проектов, среди них — мой, первый проект из России.
Я учился пять недель и за это время посетил много профильных предприятий. Среди них были и нетрадиционные: например, такие, на которых разбирают оргтехнику. 95 % сотрудников там — люди с аутизмом и другими психическими расстройствами. Есть вообще уникальные проекты: в Денвере находится центр, куда можно привезти свою мебель и стройматериалы, за определенную плату оставить их на площадке. Затем другие люди смогут приехать, посмотреть, выбрать что-то и купить. Такое подобие секонд-хенда, только вместо одежды — стройматериалы. В США они очень дорогие, люди готовы снять и доски, и тротуарную плитку и привезти к себе домой. Кроме того, утилизировать строительные отходы очень дорого, так что это хорошая альтернатива.
В США сортировочные компании часть отходов перепродают в Китай. Часть остается невостребованной, а если нет покупателя, выгоднее закопать пластик в землю. Мы разрабатываем такие технологии, чтобы ни один грамм отходов не пропал.
Американцы были удивлены, когда я показывал им на мусор, который они не используют, и говорил, что я бы идеально переработал его в свои строительные материалы. Например, мы производим блоки из пенопласта, а у них он признается неперерабатываемым.
Российская специфика
Я стараюсь применять опыт и знания, полученные за границей, на практике, но не копирую все вслепую. Для адаптации требуются финансы, которых у нас пока нет.
Общий объем вложений в проект за все время его существования составил примерно 6-7 млн руб. Пока мы ничего нового не приобрели, но зато смогли сократить затраты.
Мы переехали из областного центра обратно в Волгоград, перенесли туда же производство. Раньше мы работали в промышленной зоне в 50 км от города. Если бы мы получили инвестиции и перерабатывали 100 % пластика, то это расстояние было бы незаметным. Но при сложившихся обстоятельствах эти 50 км отнимали очень много времени и денег.
После санкций иностранные инвесторы неохотно вкладываются в Россию, да и до этого они побаивались это делать. Впрочем, тут двоякое впечатление: некоторые категорически не хотят работать в России, другие компании работают здесь и говорят, что это самый прибыльный рынок в мире.
Иностранцы постоянно переманивают меня на работу: предлагают либо переехать к ним, либо просто организовать такой же бизнес у них, а они уже найдут финансирование.
Сейчас у меня есть перспективы за рубежом. Если в России не сложится, то я с огромным удовольствием перееду. Сложно сказать, куда: в Европе все компактно и сбор будет лучше, в США наверняка возникнут проблемы с логистикой, зато там больше места для творчества.
В России работать сложно. Нам не положены никакие льготы. Хотя мы, по сути, занимаемся социальным предпринимательством, по законодательству нас приравнивают к обычному и даже к загрязняющему воздух предприятию. В прошлом году нас очень сильно оштрафовали, эти штрафы чуть не привели к банкротству. Конечно, при переработке все равно выделяются какие-то вредные вещества, но если эти отходы оставить в земле, то ущерб будет в тысячу раз больше.
В прошлом году мы запустили раздельный сбор, но не знали, как это сделать правильно, поэтому проект пока не окупается. Сейчас мы разработали свои собственные контейнеры из российских материалов. До этого нам их поставляли из-за рубежа. Мы стараемся делать все самостоятельно, работаем над импортозамещением, так как покупать что-то, как правило, дорого.
Никто не хочет бесплатно отдавать свой пластик. Если прийти к крупным торговым сетям, они говорят: либо покупай, либо мы ничего не дадим.
После отмены лицензирования отходов в прошлом году на рынок вышло очень много перекупщиков, в результате цена на отходы взлетела, образовался «мыльный пузырь». Продают в итоге тому, кто назовет самую высокую цену.
В такой ситуации переработчикам приходится очень трудно. Мы надеемся, что в следующем году будет принят федеральный закон о переработке, и этот хаос прекратится.
Дальнейшее развитие
Заявки поступают из самых разных городов, но транспортировка очень дорогая — это то, что часто останавливает людей. Мы хотим, чтобы наш проект появился во всех городах России, чтобы любой человек мог построить из этих материалов собственный дом. Мы пытаемся найти людей, которые будут использовать наши технологии и работать вместе с нами. Они находятся, но, как правило, это энтузиасты, которые не имеют начальных вложений. Мы двигаем проект в сторону франшизы, чтобы финансированием занимались банки, а люди могли купить оборудование и развивать проект в своем регионе. Также ищем инвестиции для организации бизнеса в другом регионе. Пока ни с тем, ни с другим не складывается.
Недавно мы с «Промвязьбанком» выиграли совместное финансирование в наш проект, но теперь думаем, стоит ли его брать. Кредит под 20 %, риски очень большие. Мы пытались наладить работу с двумя инвестиционными компаниями: одна пока приостановила свою деятельность, вторая отказала, так как переработка — это не их профиль. В общем, их можно понять.
Есть фонды, которые нацелены на сельхозфинансирование, у них есть наработки в этой сфере, и они могут наладить сбыт даже при плохом финансировании. Переработка отходов — молодая отрасль для России, законодательство очень туманное, и пока инвесторы не спешат вкладываться.