Бизнес план оао рао еэс россии
09 декабря 2019, 21:51 / Бизнес
Российская экономика 1999–2019. Спецпроект «Ведомостей» и «Эксперт РА»
Либерализация электроэнергетики коснулась не всей страны /РОССЕТИ
В 2005 г. из-за аварии на подстанции «Чагино» без электричества осталось около 5 млн человек. Застряли в лифтах люди, остановились поезда метро, огромные промышленные предприятия застыли в тишине, погасли окна в магазинах, офисных центрах и многоэтажных домах – Москва погружалась во тьму район за районом. Причиной аварии назвали ошибки персонала и крайнюю, до 90%, изношенность оборудования. На рубеже 1990–2000-х гг. перебои в электроснабжении были явлением почти обыденным и случались не только в результате аварий. Сознательной, хоть и вынужденной, мерой были веерные отключения, когда энергетикам приходилось отключать потребителей целыми районами из-за нехватки топлива для поддержания оборудования в рабочем состоянии. Отрасли требовалась реформа.
Задолженности энергетиков перед поставщиками угля и газа стали реальной угрозой для прохождения осенне-зимнего периода 1998–1999 гг. Покупать топливо было не на что. К этому времени общий объем платежей энергетикам составлял около 85%, причем основная часть осуществлялась бартером, векселями и зачетами. Живые деньги составляли лишь 20% всех платежей. Задолженности промышленных потребителей перед региональными энергокомпаниями превышали 2–3-летний объем их продаж. Рядовые энергетики выходили на массовые забастовки и голодовки, некоторым из них зарплаты не платили по полгода. В то же время в 1999 г. в стране впервые с конца 1980-х гг. начался рост потребления электроэнергии.
Огромная машина российской энергосистемы давала сбой. Управляло ею Российское акционерное общество «Единая энергосистема России» (РАО «ЕЭС России»). Компании принадлежало 72% всех генерирующих мощностей и около 96% электросетей, диспетчерские управления и сбыт. Тарифы на электроэнергию определяли региональные энергетические комиссии, исходя из затрат принадлежащих ЕЭС региональных энергокомпаний. Большинство из них были убыточными, и к концу десятилетия 20 региональных энергосистем и федеральных электростанций проходили процедуру банкротства. Отрасль нуждалась в реформировании и инвестициях.
В 2000 г. правление РАО ЕЭС принимает постановление «О мерах по исключению практики веерных отключений», запрещающее отключение добросовестных потребителей. В то же время была введена практика отключения от электроэнергии неплательщиков. Это вызвало сопротивление крупного бизнеса, не привыкшего платить за электроэнергию, и ряда губернаторов. Уже к 2001 г. удалось ликвидировать бартерную систему.
Устранение проблемы неплатежей не позволяло решить главную задачу по привлечению в отрасль инвестиций. Для этого правление РАО ЕЭС пошло на реформирование всей системы с переходом на рыночные механизмы. По сути реформа заключалась в разделении всей системы на естественно-монопольные (передача электроэнергии) и конкурентные (генерация и сбыт электроэнергии) виды деятельности. Государство передавало генерацию и сбыт в частные руки, сохранив контроль над сетями и диспетчером. А также над атомными и гидростанциями. Электростанции смогли продавать электроэнергию по свободным ценам на спотовом рынке или по прямым договорам.
Против реформы выступали практически все губернаторы, все политические партии в Госдуме, за исключением Союза правых сил, Совет Федерации, крупные промышленные потребители, криминал, который действительно контролировал часть энергосистемы, значительная часть ученых-энергетиков, миноритарные акционеры РАО ЕЭС и менеджмент дочерних компаний холдинга, и противостоять им всем можно было только при последовательной поддержке государства, рассказывает председатель правления РАО «ЕЭС России» в 1998–2008 гг. Анатолий Чубайс (сейчас – председатель правления УК «Роснано»): «Я хорошо помню один разговор, очередную тяжелую баталию на совещании у президента Владимира Путина с группой категорически сопротивлявшихся реформированию губернаторов во главе с Юрием Лужковым. Наши оппоненты говорили, что преобразования проводить ни в коем случае нельзя. Это развал, разрушение единой энергосистемы. И вообще, говорит Юрий Михайлович, а кто же будет управлять электроэнергетикой? В ответ раздается тихий голос кого-то из присутствующих, произнесший одно слово: «Рынок». Все оглядываются: кто это сказал? Ой, а это Путин сказал».
Распродажа активов РАО «ЕЭС России» началась в 2006 г. с покупки «Норильским никелем» контроля над ОГК-3. Крупнейшим покупателем российской генерации стал «Газпром», получивший контроль в ОГК-2, ОГК-6, «Мосэнерго» и ТГК-1, а также акции ТГК-11, ТГК-12 и ТГК-13. «КЭС-холдинг» Виктора Вексельберга приобрел ТГК-5, ТГК-6, ТГК-7 и ТГК-9. СУЭК Андрея Мельниченко купила ТГК-12 и ТГК-13. Пришли в энергетику «Лукойл» (ТГК-8), «Онэксим» Михаила Прохорова (ТГК-4), группа «Синтез» (ТГК-2), РЖД совместно с ЕСН Григория Березкина (ТГК-14). Российской энергетикой заинтересовались и иностранные инвесторы: итальянская Enel купила контроль в ОГК-5, немецкий концерн E.On AG – контроль в ОГК-4, финская Fortum – ТГК-10.
Магистральные сети напряжением от 220 кВ перешли под контроль Федеральной сетевой компании. Распределительные сети вошли в Холдинг МРСК. Позднее оба холдинга объединились в «Россети».
95% времени работы над реформой было тотальное ощущение, что сделать ее невозможно, рассказывает Чубайс: «В 2007 г. я разговаривал со своим товарищем, крупным бизнесменом. Я убеждал его, что нам осталось полшага, чтобы привлечь большие деньги в энергетику. На что он ответил, что это абсолютно несерьезно: «Какие деньги? Нужны десятки миллиардов. Ты, может быть, продашь пару станций. Но лучше тебе подумать, как ты будешь выбираться из этого дела». В 2008 г. мы привлекли в российскую энергетику 1 трлн руб., $30 млрд инвестиций. И обратите внимание: все частные инвесторы, которые пришли тогда в отрасль, до сих пор остаются».
В июле 2008 г. РАО «ЕЭС России» было ликвидировано. Единая энергетическая компания распалась на 23 независимые генерирующие компании. Однако преобразования в энергетике еще только начинались. Новые собственники должны были инвестировать в строительство генерирующих мощностей.
Развитие отрасли было определено Генеральной схемой размещения энергетических мощностей до 2020 г. А гарантировать ее исполнение должны были договоры о предоставлении мощности (ДПМ), обязательные для инвесторов. Приобретая контроль в генерирующих компаниях, инвесторы получали обязательства по строительству определенного количества новых генерирующих мощностей в установленный срок. Договоры гарантировали им возврат инвестиций через повышенные платежи потребителей, но в случае нарушения сроков ввода инвесторов ожидали штрафы.
По аналогичному механизму строились атомные и гидростанции, а также станции на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ). Всего после окончания реформы в 2008–2018 гг. в России было введено около 43 ГВт новых мощностей. В 2019 г. правительство утвердило новую программу ДПМ, нацеленную на модернизацию имеющихся теплоэлектростанций (ТЭС) – еще около 41 ГВт до 2031 г.
Электрические сети, как естественно-монопольный вид деятельности, остались под контролем государства: 90% магистральных и 75% распределительных сетей принадлежат компании «Россети» (85,31% у Росимущества). И «Россети», и независимые территориальные сетевые компании передают электроэнергию по тарифам, которые определяют региональные власти. С 2011 г. тарифы устанавливаются по методу доходности инвестированного капитала, который позволяет сетям планировать инвестиции и привлекать деньги под гарантии будущей выручки.
Но либерализация электроэнергетики коснулась не всей страны. В удаленных регионах с изолированными системами энергоснабжения и там, где остались слабые сетевые связи с единой энергосистемой (Дальний Восток, Республика Коми, Архангельская и Калининградская обл.), по-прежнему действует тарифная система.
Рынок не дотянулся и до населения – жители России по-прежнему платят за электричество по регулируемым тарифам, которые не покрывают всех затрат на производство и доставку энергии. Разницу, заложенную в тарифы на передачу электроэнергии, оплачивают все прочие потребители, подключенные к распределительным сетям, в первую очередь – энергоемкие промышленные предприятия. По оценке ФАС, в 2018 г. перекрестное субсидирование в электросетях составило 220 млрд руб. Уменьшить субсидирование населения чиновники предлагали через введение социальной нормы, чтобы потребление электроэнергии сверх определенного количества оплачивалось по экономически обоснованной цене. Эту меру правительство пыталось ввести дважды – в 2015 и 2018 гг., но она так и не была реализована.
Также промышленные потребители европейской части России, Урала и Сибири оплачивают выравнивание до среднего по стране тарифа на Дальнем Востоке, где рынок электроэнергии так и не был запущен, строительство новых станций в Крыму и Калининградской области. В 2019 г. Минэкономразвития оценило общую сумму всех видов перекрестного субсидирования в 402 млрд руб. в год (до 25% в цене электроэнергии).
Промышленные потребители называют нерыночными и все формы ДПМ – они обязывают бизнес оплачивать не только строительство и модернизацию мощностей, но и гарантированную доходность инвесторов. В 2018 г. платежи по таким договорам стоили им около 430 млрд руб. По оценке Сообщества потребителей энергии, первая программа ДПМ стоила бизнесу в общей сложности 3 трлн руб. Новая программа будет стоить еще около 8 млрд руб. до 2046 г.
По рыночным принципам, на основе спроса и предложения, в российской энергетике формируется только 15–20% конечной цены электроэнергии, рассказал председатель наблюдательного совета Сообщества потребителей энергии (в 1998–2002 гг. – директор департамента управления капиталом РАО «ЕЭС России») Александр Старченко: «Все это было для того, чтобы построить рынок величиной 15% от потребления энергии? Мне кажется, что результат не пропорционален затраченным усилиям».
Старченко согласен, что реформа была нужна, но ее также нужно было закончить – ликвидировать перекрестное субсидирование и развить реальную конкуренцию: «Изначально предполагалось, что региональные энергомонополии разделятся на множество небольших и средних компаний, которые потом под воздействием рыночных факторов могут объединяться в более крупные. На деле мы имеем более чем наполовину государственную генерацию и полное отсутствие стимулов к реальной модернизации для участников процесса».
Пока в других странах перестраивают энергетику, делая ее более распределенной для снижения затрат на электроэнергию, новая программа по модернизации ТЭС цементирует устаревающую структуру российской энергетики и фиксирует ее технологическое отставание на ближайшие лет двадцать, считает Старченко: «Если посмотреть на проекты, которые проходят отборы, это, как правило, текущие и капитальные ремонты, а не модернизация. В составе проектов по первым отборам нет газовых турбин. Хотя в мировой энергетике даже газовая турбина – это уже технология прошлого века».
«Если посмотреть на все программы и принятые решения, кажется, что картина развития российской энергетики уже сложилась», – говорит руководитель направления «Электроэнергетика» Центра энергетики московской школы управления «Сколково» Алексей Хохлов. Есть решение о том, что рост цены на электроэнергию для промышленных потребителей не должен превышать инфляцию, это создает верхнюю планку инвестиционного ресурса, который поделен между различными программами: модернизация ТЭС, поддержка ВИЭ, строительство новых атомных станций. В то же время мировая энергетика стремительно изменяется: развивается распределенная генерация, управление спросом, возобновляемая энергетика – система меняется и с точки зрения рыночных условий, и в части технологической начинки и облика, рассказывает Хохлов: «Мы застыли в традиционной энергетике и продолжаем подкручивать те же паровые турбины. Вкладываем громадный ресурс в воспроизводство электроэнергетики старого уклада. Эта система негибкая, консервативная и во многом устаревшая, она уже не отвечает требованиям и ожиданиям потребителей».
В России возобновляемая энергетика строится по ДПМ. К 2024 г. по этой программе должно появиться около 5,4 ГВт. Правительство обсуждает продление программы до 2035 г. с инвестициями в 400 млрд руб. в течение 11 лет. Это позволит построить не менее 7 ГВт зеленых мощностей, говорит Чубайс: «Это тот минимум, который необходим, чтобы процесс развития возобновляемой энергетики в России не остановился».
Или как из одного тигра получить много шакалов.
Итак прошло 10 лет. Сегодня на сайте»Эхе Москвы» появился пост во славу этого события. Правда в виде перепечатки с одного из любимых «Эхо» каналу «Телеграм». Читаем:
«.. Вместо РАО появились десятки конкурирующих между собой генерирующих компаний, принадлежащим разным собственниками несколько госкомпаний 7 Если коротко, суть реформы электроэнергетики заключалась в том , чтобы разделить деятельность компании на монопольную и конкурентную, а конкурентную часть разбить на множество компаний и приватизировать.»
Надо отдать должное, даже в этой публикации авторы, пытающиеся очередной раз мягко отбелить образ Анатолия Борисовича, все же признают, что ни особых инвестиций, ни обвального снижения цен для конечных потребителей не произошло. Правда причину этому последователи «великого реформатора и приватизатора» видят в том, что всю картину испортил экономический кризис, аккурат во время которого РАО ЕЭС РОССИИ прекратило свое существование.
В эту печальную, для российской электроэнергетики дату, хочется еще раз отметить заслуги человека, боровшегося с «чубайсовщиной» до конца своих дней Российским государственным деятелем, заместитель министра энергетики России, бывшим председатель совета директоров РАО ЕЭС России. Заслуженным энергетиком РАО «ЕЭС России». Почетным энергетиком Российской Федерации Виктором Васильевичем Кудрявым . Эта была война профессионала энергетика с «эффективным менеджером» . Собственно эта битва идет и по сей день практически во всех отраслях нашей многострадальной Родины.
И в качестве подведения итогов чубайсовской реформы, а также отдавая дань памяти Виктору Васильевичу , привожу его открытое письмо Дмитрию Медведеву от 27 мая 2017 года:
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
На отчете правительства в Государственной думе 19 апреля т.г. вы достаточно жестко высказались о недопустимости ведомственного лоббизма: «Существует только консолидированная позиция правительства. Ведомственный лоббизм недопустим. Он подлежит истреблению… Если поймаете кого-нибудь с этим: замминистра или еще кого-то, или даже министра, дайте мне информацию».
Конечно, Вы критикуете не форму лоббизма, а его неприемлемые последствия. Считаю необходимым сообщить случаи, которые несут в себе риск для социальной стабильности общества и конкурентоспособности экономики.
1. Минэнерго России, игнорируя возражения российских экспертов, пролоббировало принятие Государственной думой в первом чтении изменение закона «О теплоснабжении». Предусмотрен переход к новой методике тарифообразования для ускоренной окупаемости инвестиций в строительство и эксплуатацию виртуальной «альтернативной котельной» как эталона предельного тарифа. По расчетам лоббистов, повышение тарифов на тепловую энергию на сумму 2,5 трлн рублей до 2025 года для населения, коммерческого и бюджетного секторов экономики позволяет провести модернизацию систем теплоснабжения.
Реформа рынка тепла разработана в 2012–2016 годах структурой американской компании CARANA Corporation по договорам с ПАО «Т Плюс» (группа «Ренова»). Презентации данной методики в течение нескольких лет проводились заместителем министра В.М. Кравченко и неизменно сопровождались жесткой критикой регионов, потребителей и специалистов по следующим аспектам.
l Новый закон предлагает решение проблем теплоснабжения за счет упреждающего роста тарифов на тепло для потребителей, при этом не содержит ни одной конкретной меры по снижению затрат самих энергокомпаний. Это касается высокой стоимости содержания управленческого персонала; отсутствия детального нормирования работ по эксплуатации, ремонту, реконструкции, капитальному строительству; замены сверхприбыльной модели рынка продаж электроэнергии; отсутствия ограничения рентабельности товаров, работ и услуг, используемых в естественных монополиях и ЖКХ.
l Тарифная политика – это всегда учет экономических, политических и социальных факторов. Однако лоббисты проигнорировали трудности в экономике, снижение доходов граждан, предвыборный год, политику «Единой России» в решении государственных проблем не за счет доходов граждан. Сегодня в России численность населения с доходами ниже прожиточного минимума составляет 19 млн человек, в том числе 60% семей, имеющих двоих и более детей. Лоббисты нового закона не учитывают, что в структуре коммунальных платежей более половины составляет оплата тепловой энергии. При этом расход тепла на отопление не имеет поквартирного учета, а определяется расчетным путем. Когда аналогичные меры пытались внедрить на территории восточных земель Германии, последовали массовые иски граждан о неправомочности таких решений. За счет бюджета ФРГ (7 млрд евро) в течение 9 лет проводилась модернизация внутридомовых систем отопления для установки одного теплосчетчика в каждой квартире.
l Новый закон консервирует использование ущербного для экономики страны «физического» метода распределения затрат на топливо между теплом и электроэнергией ТЭЦ, когда эффект теплофикации относится на электроэнергию. Этот метод был введен в СССР совместно с запретом на выделение топлива для котельных в зоне функционирования ТЭЦ. Сегодня, когда запрет на топливо отсутствует, стимулируется неэффективная теплофикация от ТЭЦ, а «котельнизация» страны с ежегодным перерасходом 37,0 млн т.у.т. (более 100,0 млрд рублей).
l Обоснование Минэнерго России срочности повышения тарифов необходимостью исправить положение с высокой аварийностью (по первоначальным данным, рост 45% за последние 5 лет) нельзя считать корректным:
– МЧС регистрирует с 2010 года в системах теплоснабжения всего несколько чрезвычайных ситуаций в год. По сравнению с 90-ми годами – меньше в десятки раз;
– Минстрой России отмечает, что за прошедший отопительный сезон количество аварий в теплоснабжении уменьшилось на 30–40%.
По данным последнего мониторинга самого Минэнерго РФ, сообщенного на заседании правительства РФ 11 мая 2017 года, аварийность на электростанциях и сетях за период 2013–2016 годов снизилась почти на 30%.
l Высокие среднегодовые потери тепла – 30% – также не могут считаться основанием для повышения тарифов. При таком уровне потерь создаются идеальные условия для методов проектного финансирования. Данное направление развивает сегодня Минстрой России на объектах ЖКХ, где по итогам прошлого года заключено 1638 концессионных соглашений на сумму 211 млрд рублей. Реализован вариант взаимоотношений банков, заказчиков и исполнителей, обеспечивающий целевое использование средств и эффективность реализованных проектов.
l Имеются вопросы к компетентности зарубежных разработчиков и российских лоббистов реформ. Они не предложили эффективных нетарифных методов решения проблем, включая успешно реализованные меры в скандинавских странах и Германии, позволившие кратно снизить потери тепла, удвоить ресурс работы систем теплоснабжения. Продолжается игнорирование общепринятых в мире «энергетических» методов распределения затрат ТЭЦ, по которым эффект теплофикации относится на производство тепловой энергии. Это снижает тарифы на тепло на коллекторах ТЭЦ в 2 раза, что позволяет рыночным способом снять вопрос об «эффективности» котельных потребителей, обеспечивая развитие теплофикации.
Целесообразными решениями для российских условий являются:
– переход к регулируемой усреднительной модели рынка «Единственный покупатель», исключающей сверхприбыльность поставщиков электроэнергии;
– гарантированная закупка более эффективной и экологически более чистой электроэнергии ТЭЦ по тарифам базовых электростанций или перевод ТЭЦ на розничные рынки электрической и тепловой энергии;
– запрет строительства котельных в зоне функционирования ТЭЦ и котельных без когенерации в изолированных энергорайонах;
– стимулирование ТЭЦ, расположенных в центрах нагрузок за электроснабжение на генераторном напряжении, рядом расположенных потребителей;
– перевод в летний период нагрузок горячего водоразбора котельных на централизованное теплоснабжение от ТЭЦ;
– стимулирование малого и среднего бизнеса к участию в работах по модернизации систем теплоснабжения в городах при использовании бесканальных проектов теплотрасс с гарантированной гидроизоляцией;
– использование схем проектного финансирования для работ по модернизации тепловых сетей и теплоисточников, в том числе при строительстве баков-аккумуляторов тепла для выравнивания графиков нагрузки ТЭЦ.
Часть этих предложений была утверждена отраслевым техническим советом и в мае 2013 года направлена в адрес Минэнерго России и правительства России. Их безусловным преимуществом является взаимосвязанное рассмотрение режимов электро- и теплоснабжения, позволяющих исключить убыточность крупнейшего сектора генерации – ТЭЦ – для создания основной части фонда по финансированию масштабных работ по модернизации.
Не меньшей критике от регионов подверглось предложение о создании Единой теплоснабжающей организации. Эта новая структура, определяя условия деятельности энергообъектов разных собственников, фактически своих конкурентов, не соответствует понятию «рачительный хозяин», которым за рубежом, как правило, является контролируемое муниципальное предприятие.
l Лоббисты нового закона не правы, утверждая, что его введение не требует дополнительных средств из бюджетной системы Российской Федерации. Бюджетные организации потребляют в регионах от 2 до 7% тепловой энергии (без Москвы и Санкт-Петербурга). Это означает, что их дополнительное обременение составит не менее 125 млрд рублей ежегодно.
Безусловным выгодоприобретателем предложенного закона является топ-менеджмент энергокомпаний-лоббистов, получающий в свое распоряжение огромные денежные средства, при отсутствии гарантий их целевого использования и контроля реальной эффективности проведенной модернизации.
2. Еще больший ущерб российской экономике нанесен реформированием электроэнергетики по разработкам американских и английских компаний «Карана Корпорейшн» и CMS Cameron MakKenna при экспертизе американской компанией Arthur Andersen.
Инициатором вышеуказанных преобразований было ОАО РАО «ЕЭС России» (председатель правления – А.Б. Чубайс). Сначала был пролоббирован выпуск правительством М.М. Касьянова постановления от 11.07.2001 г. №526 «О реформировании электроэнергетики», а затем внесенного этим правительством Федерального закона №35-ФЗ «Об электроэнергетике» от 26.03.2003 г.
Реформы проводились по дезинтеграционному затратному сценарию:
– делением АО-энерго на 5–12 частей были разрушены все региональные электроэнергетические комплексы. Ликвидирована основа отрасли, выполнявшая ответственную и чрезвычайно важную для потребителей функцию энергоснабжающей организации в субъектах РФ;
– проведено упразднение ОАО РАО «ЕЭС России» при одновременном сокращении функций и численности компетентных сотрудников в Минэнерго РФ, приведшее к ликвидации субъекта отраслевой стратегической инициативы в инвестиционной и инновационной деятельности;
– переход к маржинальной модели рынка и приоритету прибыли в работе энергокомпаний, приведший к потере системного эффекта за счет оптимизации топливоиспользования и экологических выбросов.
l Ликвидация функции диспетчерского управления в энергокомпаниях при замене ИДУ ЕЭС в составе РАО «ЕЭС России» на отдельную операторскую компанию АО «Системный оператор ЕЭС» привели к потере управления совместными режимами централизованного электро- и теплоснабжения от ТЭЦ. Из функции АО «СО ЕЭС» исключено управление энергообъектами среднего и низкого напряжения, обеспечивающими большинство потребителей. Избыточные резервы, большой потенциал «вынужденной» генерации свидетельствуют, что функция прогнозирования развития решается АО «СО ЕЭС» в статусе оператора без учета реальности и экономических последствий для субъектов рынка и потребителей;
– превращение крупнейшего и социально значимого сектора генерации – городских ТЭЦ в планово-убыточный бизнес по продажам энергии на двух не согласованно работающих рынках (оптовый – электроэнергия, розничный – теплоэнергия).
l При реформировании даны беспрецедентные преференции сбытовым посредникам за счет электросетевых компаний, лишенных даже права самостоятельно взимать плату с потребителей за свои услуги. Ни одна компания ни в одном виде бизнеса такого права в Российской Федерации не лишена. Прямые потери энергокомпаний уже превышают более 100 млрд рублей.
l Экстерриториальный принцип управления ликвидировал центр принятия решений в субъектах РФ. При этом на федеральном уровне отсутствует отраслевой фонд НИОКР, прекращена координация развития основных созидательных комплексов (отраслевая наука, электротехника, энергомашиностроение, проектно-строительно-монтажный бизнес и техническое обслуживание энергообъектов).
Имеются серьезные замечания по действующим нормативным актам.
l Во-первых, основной закон «Об электроэнергетике» ошибочен по целеполаганию: привлечение инвестиций, конкурентное ценообразование, устранение монополизма рассматриваются без противозатратного приоритета.
Дорогостоящие инвестиции в ДПМ привлечены с ускоренной окупаемостью, используется модель сверхприбыльного рынка, кратно увеличились трансакционные издержки из-за проведенной дезинтеграции. В результате произошел рост тарифов, подрывающий конкурентоспособность экономики, что противоречит основной цели Указа президента России от 31.12.2015 г. №683 «О стратегии национальной безопасности». Целью реформ естественных монополий самой холодной и огромной страны должна быть стабильность энергоснабжения национальных потребителей при приемлемом уровне тарифов.
l Во-вторых, закон установил принцип государственной политики в электроэнергетике как «соблюдение баланса экономических интересов поставщиков и потребителей». Однако это не соблюдается: модель рынка сверхприбыльна и не отвечает интересам покупателя. Потребители уже реально строят свою генерацию.
l В-третьих, закон принимался на основании пояснительной записки правительства, где он обосновывался последующим снижением тарифов до 2,8-КЗ,0 цента/кВт•ч. Это основное обязательство не выполнено. Тарифы выше почти в 2 раза даже при высоком курсе доллара.
l В-четвертых, согласно ст. 71 Конституции РФ, федеральные энергетические системы относятся к ведению Российской Федерации, по ним должны приниматься федеральные законы, имеющие прямое действие на всей территории страны. Закон «Об электроэнергетике» не является законом прямого действия, так как в нем более 50 отсылочных пунктов, отдающих правительству полномочия парламентариев по разработке нормативной базы. «Бланкетное» право должно быть устранено из практики законотворчества, определяющей конкурентоспособность экономики.
l В-пятых, в отсутствие до сих пор закона о федеральных энергетических системах следует обратить особое внимание на вступивший в действие в 2016 году Указ президента России «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». «Главным направлением обеспечения национальной безопасности в области экономики на долгосрочную перспективу является повышение энергетической безопасности» (п. 60). При этом «необходимым условием обеспечения энергетической безопасности является повышение эффективности государственного управления топливно-энергетическим комплексом» (п. 61).
Сегодня одна отрасль ТЭКа – электроэнергетика имеет дезинтеграционную структуру, не способную обеспечить национальные интересы и реализовать приоритеты для повышения конкурентоспособности национальной экономики. Все остальные отрасли ТЭКа – газовая, нефтяная, угольная отрасли и атомная энергетика – стабильно функционируют на внутреннем и внешнем рынках. Они структурно оформлены в вертикально-интегрированные комплексы, что позволило создать дееспособные структуры управления, снизить трансакционные издержки, конкретизировать ответственность перед потребителями.
Назрела необходимость реорганизации структуры управления электроэнергетикой для обеспечения ее дееспособности: объединение электросетевых структур МРСК и ФСК в субъектах РФ с уточнением статуса ТСО, который не отражен в законе «Об электроэнергетике»; переход на общепринятую модель оптового рынка «Единственный покупатель» с выводом ТЭЦ на розничные рынки; создание отраслевого центра стратегического научно-технического развития, задачей которого должна быть оптимизация генерирующих мощностей и электросетевого комплекса, включая распределительную и возобновляемую генерацию; объединение функции технологического и коммерческого оператора на федеральном уровне диспетчерского управления.
Без этого выгодополучателями реформ российской электроэнергетики от сдерживающего фактора развития экономики являются наши потенциальные противники и конкуренты, поддерживаемые лоббистами внутри страны.
Критики существующего положения в отрасли за последние годы со стороны Минэнерго РФ, нацеленной на устранение причин ее высокой затратности, практически не было, что является свидетельством их поддержки итогов реформ.
Однако абсолютное большинство российских специалистов из энергокомпаний и потребительских секторов экономики имеют свое четкое мнение, которое они высказали и за которое проголосовали на парламентских слушаниях Государственной думы 3 апреля 2017 года «По итогам реформ электроэнергетики». Большинство экспертов – 54% – проголосовали за то, что реформы неудачны, только 21,7% экспертов высказались за их эффективность. Воздержались при голосовании 24% участников, в том числе руководство комитета по энергетике.
Дмитрий Анатольевич, российские потребители хотели бы знать, когда навязанная нам разрушительная импортная реформа электроэнергетики будет заменена на вариант, способный функционировать в интересах национальной экономики. Конечно, целесообразно использовать не только лучший отечественный опыт, но и оправдавшие себя отдельные решения реформ, проведенных в Англии, Китае, Канаде и других стран в интересах потребителей.
В.В. КУДРЯВЫЙ
профессор, доктор технических наук, лауреат премии Совмина СССР, заслуженный энергетик России
Друзья, пожалуйста подписывайтесь на этот канал!