Бизнес идеи для туркменистана

Постоянный автор «Хроники Туркменистана» Ата Гарлыев в своем очередном материале рассказывает о том, какие сложности переживает малый и средний бизнес Туркменистана и как выживает строительная отрасль.

Сегодня малый и средний бизнес страны, куда входят прилавки на базарах, частные коммерческие лавки, магазинчики, маркеты, небольшие компании, мастерские из сферы бытового обслуживания, кафе и закусочные, автомастерские, салоны красоты переживает тяжелые времена. Эти точки всегда зависят от покупательской способности и платежеспособности своих клиентов, в том числе и госпредприятий.

С падением уровня жизни резко снизилась и покупательская способность населения. А поборы пожарных служб и санэпидемстанций, участковых, налоговых и других контролирующих органов остались на прежнем уровне. Как говорят предприниматели, мало того, что их прибыль сейчас мизерная, так еще этих дармоедов надо «кормить».

Из-за нерентабельности бизнеса его владельцы прекращают свою работу или переориентируют его на что-то более выгодное. Например, были закрыты два продуктовых магазина, расположенных в бывшем магазине «Ветеран» по улице Худайбердиева. Был закрыт популярный супермаркет «Айболек» в микрорайоне «МИР». Его хозяин, он же владелец одноименной мебельной фабрики и мебельного магазина, посчитал содержание супермаркета нерентабельным. По такой же причине более  года назад была продана торговая сеть «Акмаркет».

Проблема заключается в том, что поставщики и дистрибьюторы завышают цены и практически не дают товар на реализацию без оплаты всей партии сразу. Это касается и магазинов, и аптек. Поэтому в стране такие высокие цены, включая лекарства. Продавцы не уверены в том, что будет с курсом доллара завтра. Поэтому условие оплатить весь товар сразу для ритейлеров невыполнимо, так как продать товар сегодня, когда резко снизилась покупательская способность, сложно. Срок хранения у продуктов питания и лекарств небольшой, а вот оплачивать ежемесячную аренду и зарплату персоналу необходимо вне зависимости от продаж.

В настоящее время только две торговые сети находятся «на плаву» – Камиль и Halk Market, потому что находятся под надежным крылом Дадаева (Александр Дадаев – глава Союза Промышленников и Предпринимателей Туркменистана. Прим. ред.) и семьи президента.

Очередь за сахаром в Kamil Market

Сегодня в разных районах города можно найти много свободных торговых и офисных площадей для аренды. В районе старой ярмарки и ВДНХ имеются торговые ряды, называемые в народе «Домики», где челноки торговали одеждой и обувью. Сегодня 60% этих помещений пустует. Челноки не в состоянии оплачивать даже аренду, не говоря уже о получении прибыли. Бизнес-центры на углу Московского проспекта и улицы Мира, на углу улицы Мира и Юнуса Эмре, а так же торговые центры «Беркарар», «Империал», «Халифа», «Джошгун», «Огузкент» заполнены лишь на 30%-40%. Но несмотря на такую ситуацию сегодня в каждом новом микрорайоне столицы также строятся торговые центры.

“Домики” на базаре ВДНХ. Архивное фото

Иностранных компаний в стране почти не осталось, а оставшиеся можно пересчитать по пальцам. Это нефтегазовые компании, со своими субподрядчиками, и строительные, работающие по госзаказу. Сегодня зарегистрировать представительство или филиал иностранной компании невозможно из-за чиновничьих аппетитов, раздутой бюрократии. Кроме того, бизнесмены приближенные к власти не хотят допускать на рынок конкурентов. Из-за этого многие  инвесторы уходят из страны, хотя могли не только создавать новые рабочие места, но и отчислять налоги в бюджет страны.

Еще несколько лет назад возникали вопросы о рентабельности туристической зоны «Аваза». После того, как буквально были закопаны в песок миллиарды народных средств, а большая часть «распилена», президент озаботился окупаемостью объекта. Об этом не может быть и речи из-за дороговизны строительства и почти круглогодичного отсутствия клиентов из-за климатических условий. Однако даже если туристическая зона пустует, ее надо содержать. На это нужны большие деньги, которых сегодня в бюджете страны нет. Поэтому теперь вопросом приватизации «Авазы» по поручению Гурбангулы Бердымухамедова будет заниматься Дадаев.

Сегодня из местных строительных компаний находятся «на плаву» — «Мырадым», «Тязе джай», «Чепер», «Алтын несил», «Нусай Еллары», «Хилли» и еще несколько, за которыми стоят Дадаев и семья президента. Остальные давно обанкротились, были ликвидированы, приостановили деятельность, а хозяева некоторых даже были посажены за долги.

Возникнет вопрос, как в таких условиях работают предприниматели? Те, кто может, придумывают схемы обхода тех или иных государственных положений, инструкций и других бюрократических выдумок, ищут административные ресурсы, дают взятки, продолжая подпитывать и так пропитавшую все сферы туркменской жизни коррупцию. А куда деваться с подводной лодки? Выживать же надо.

О Туркменистане в российской бизнес-прессе пишется очень мало. Разве что какой-нибудь из сбежавших в Россию предпринимателей даст свои комментарии о туркменском экономическом строе. Чаще всего эти комментарии нелестные. В официальных российских источниках стараются обходить эту тему. Тем не менее активность иностранных инвесторов на туркменском рынке присутствует, и выражена она не в сегменте абсолютно убыточных проектов вроде пятизвездочных отелей, башен, строительстве пансионатов на курорте Аваза и т. п.

Краткая характеристика инвестиционного климата

В большинстве туркменских проектов зарубежные компании выступают в качестве подрядчиков, поскольку у страны и так есть деньги, чтобы на них что-либо построить. Для зарубежного инвестора Туркменистан — очень изолированная страна. Обычно по 98% заявок о выдаче въездной визы выносится негативное решение. В случае с бизнес-туризмом этот показатель ниже, однако все равно высокий. Государство жестко контролирует всю деятельность иностранцев на своей территории, следит за ними еще более пристально, чем следили за иностранцами в СССР. Бизнес-климат Туркменистана характеризуется непрозрачностью даже в таком вопросе, как использование в СМИ иностранных языков. Основная информация идет на туркменском, хотя, например, политические новости дублируются на русский язык, скажем, в газете «Нейтральный Туркменистан». Сам по себе туркменский язык долгое время был изолирован от других языков огузской ветви, поэтому для переводчика с турецкого или азербайджанского языков перевести туркменский текст, тем более экономический, будет очень сложно (гораздо сложнее, чем перевести текст на крымско-татарском или гагаузском). Ко всему прочему, на заре суверенитета туркменские лингвисты придумали для своего языка латинский алфавит, довольно сильно отличающийся и от алфавитов на других огузских языках, и вообще от алфавитов, использующихся в других тюркских алфавитах на латинской основе. Поэтому приходится ориентироваться на информацию о деятельности иностранных организаций в Туркменистане, поданную в первую очередь на английском языке. Сразу можно оговориться: речь не пойдет о России и Беларуси, которые избегают критиковать политику президента Гурбангулы Бердымухамедова, также речь не пойдет о США, которые мало критикуют Туркменистан, но и не стремятся туда инвестировать. Речь пойдет именно о тех странах и регионах, которые на государственном уровне критикуют внутреннюю политику Туркменистана, но тем не менее вкладывают туда средства, не афишируя это.

Великобритания: критика не мешает инвестициям

Официальные лица Великобритании выступали с заявлениями по поводу нарушений прав человека в Туркменистане, упоминали о глубоких структурных проблемах и хаосе в туркменской экономике. Несмотря на это, в Туркменистане действует Совет по торговле и промышленности Соединенного Королевства и Туркменистана, учрежденный посольством Великобритании в Ашхабаде и правительством Туркменистана в 2010 году. Он получает спонсорскую поддержку от британских фирм, заинтересованных в туркменском рынке, таких как Shell, BP, Buried Hill, De La Rue, Aggreko, JCB, Petrofac, Rolls Royce. Организационную поддержку оказывают компании Mayfair based Strategy International и Business Expertise International. Также тесное сотрудничество структура ведет с торговым посланником премьер-министра Великобритании в Туркменистане, баронессой Эммой Николсон. И Николсон, и сотрудники Совета по торговле и промышленности в Туркменистане не допускают той риторики в адрес туркменского режима, которую можно услышать от официальных лиц в Лондоне, наоборот, от них слышны лишь теплые слова похвалы режиму, включая даже расхваливание мраморных зданий в Ашхабаде, которые, по сути, являются реинкарнациями сталинского ампира, и лишь только касательные комментарии о важности соблюдения прав человека. О каких-то проблемах туркменской экономики — вообще ни слова.

Сейчас многие на Западе говорят о Транскаспийском маршруте транспортировки газа. Однако основные газовые месторождения находятся преимущественно на востоке Туркменистана, и основной экспорт с этих месторождений направлен скорее на Восток, а не на Запад, по двум основным маршрутам: строящаяся китайцами и вполне реальная трубопроводная сеть Центральная Азия — Китай и малореальный трубопровод Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ).

ЕБРР: призрачные требования и реальная инвестполитика

В настоящее время ЕБРР завершает разработку своей страновой стратегии для Туркменистана на период 2019–2024 годов, которая описывается как «активная, но выверенная». Его участие до сих пор полностью было в частном секторе Туркменистана. В частности, ЕБРР выдавал кредиты пивоваренным заводам Berk и Yager, местной компании по розливу Coca-Cola, компании TOPAK paper и производителю окон из ПВХ Turkmen Penjire. По мнению Международного партнерства по правам человека, ЕБРР не должен расширять кредитование государственного сектора в Туркменистане, пока там не нормализуется ситуация с правами человека. Тем не менее ЕБРР рассматривает программы по финансовой поддержке муниципальных властей (хякимиятов), несмотря на то, что ему отлично известны масштабы принудительного труда среди служащих местных органов власти (отправки на хлопчатники, как при СССР), с возможным долгосрочным расширением поддержки транспортных и энергетических проектов. Собственно говоря, поддержка частного сектора тоже вызывает у правозащитников массу вопросов, так как многие частные предприятия глубоко интегрированы во властную коррупционную систему.

Китай: «Один пояс — один путь»

Китай ведет жесткую политику касательно уйгурского национального меньшинства, относительно близкого туркменам по языку и идентичного по религии. Однако это не мешает Туркменистану иметь с Китаем тесные экономические отношения.

Китай был главным экспортным рынком газа Туркменистана в течение последних десяти лет. Спрос Китая на природный газ, нефть и другие ресурсы сделал Туркменистан важной частью стратегии Пекина «Один пояс — один путь», направленной на дальнейшее развитие экономических связей, улучшение инфраструктуры и увеличение политического влияния в более широком регионе. В результате стремления к более чистому сжиганию топлива китайский спрос на газ стремительно растет — на 30-40 млрд кубометров в год, что, несомненно, выгодно Туркменистану.

Однако, по крайней мере в краткосрочной и среднесрочной перспективе, продажа газа Китаю не рассматривается в качестве основного источника дохода из-за значительной части продаж, которые, как считается, обслуживают и погашают долги Туркменистана перед Китаем, в том числе за разработку газового месторождения Галкыныш (бывший Южный Елотан) и инфраструктуру, которая связала его с китайскими газовыми рынками. Китайцы за свои деньги сами строили инфраструктуру и присылали Туркменистану счет, по крайней мере, гарантировали, что проект будет реализован быстро и эффективно. Другие проекты, рассматриваемые как полезные для развития стратегии Китая в отношении «Одного пояса — одного пути», включая новые портовые объекты в Туркменбаши (бывшем Красноводске), как полагают, финансировались за счет китайских инвестиций. Не все предоставленные суммы займов были обнародованы, но, как следует из исследования специалиста по Центральной Азии, лектора Университета Глазго д-ра Луки Анчески, цифры составляют более $10 миллиардов.

Вернуть всех беглецов

Еще одна дружественная для Туркменистана страна — Объединенный Арабские Эмираты. Прочные отношения между Туркменистаном и ОАЭ позволили компании Dragon Oil, принадлежащей Национальной нефтяной компании Эмиратов, стать одним из наиболее успешных игроков на туркменском энергетическом рынке. Здесь следует упомянуть, что Дубай является одним из основных центров туркменской трудовой миграции, и тесные отношения позволяют Ашхабаду оказывать давление на мигрантов, чтобы они вернулись.

Молчание Могерини

Европейский парламент, что важно, стремится установить ряд конкретных критериев в области прав человека в качестве своего условия для ратификации соглашения о сотрудничестве между ЕС и Туркменистаном. ЕС провел 11 раундов своего стандартного формата диалога по правам человека с Туркменистаном, например в марте 2019 года. Однако Верховный представитель ЕС Федерика Могерини на открытии новой делегации ЕС в Ашхабаде не сделала никаких заявлений по правовым и экономическим проблемам, хотя она была более откровенной на последующем саммите ЕС — Центральная Азия в Бишкеке. ЕС в настоящий момент осуществляет совместный инвестиционный проект, направленный на поддержку малого и среднего предпринимательства в партнерстве с ЕБРР.

Автор: Роман Мамчиц